Советский философский словарь - псюхе

Учение Платона о П., выросшее из орфикопифагорейской концепции, отличается от неё теоретич. углуб­лением и многоаспектностью. Эпистемологич. аспект разрабатывается в «Федоне»: бессмертие и изначальная близость бестелесной П. к сверхчувств. миру делают возможным познание идей через «воспоминание» (см. Анамнесис). В «Федре» (265 b 5 слл.) П. выступает как онтологич. принцип (архе) движения, в «Тимее» ми­ровая П. движет космосом и светилами (ср. также 10ю кн. «Законов»). Систематич. трактовка П. в социально-этич. плане дана в «Государстве» (IV 435 е слл.): иерар­хия трёх частей П. «рациональной, эмоционально-гневливой и похотливой» (локализованных соответст­венно в голове, груди и брюшной полости) соотносится с трёхчастным делением общества на стражейфилосо­фов, воинов и ремесленноземледельч. сословие. Бес­смертна только высшая часть, согласно «Тимею», соз­данная демиургом.

Осн. текст Аристотеля о П.трактат «О душе» (П.), психофизиологич. ориентация к-рого резко контрасти­рует с платонич. концепцией раннего диалога «Евдем» (фр. 1-12 ross). Аристотель изъял П. из космологии, передав функции «самодвижущегося» начала «природе», и различал три «способности» П. «питательную», «чувствительную» и «поэтическую» (интеллектуальную): первая присуща растениям, первые две животным, все три только человеку («О душе» 414 b 20-415 а 13). Душа и тело относятся между собой как акт и потен­ция, форма и материя  и потому нераздельны; «отдели­ма» и бессмертна только активная часть ноэтич. П. («О душе» III 5).

В Древней Академии Ксенократ (фр. 60 слл. Heinze) определял П. как «самодвижущееся число». Из древних перипатетиков Аристоксен (фр. 118 W) и Дикеарх (фр. 11 W) примыкали к упоминаемой уже в «Федоне» (88d) структурной концепции П. как «гармонии» тела, у Макробия приписываемой Пифагору и Филолаю, но, строго говоря, несовместимой с тезисом о бессмертии П. и родственной характерному для всей греч. медици­ны и натурфилософии (начиная с Алкмеона, фр. В 4) пониманию «здоровья» как сбалансированного равнове­сия противоположностей. Стоицизм вернулся к ионий­скому телесному пониманию П. и довёл до предела традицию гилозоистич. панпсихизма (Анаксимен Ге­раклит Диоген), видя в П. часть панкосмич. пневмы; П. человека состоит из 8 частей: пяти органов чувств. речевой способности, семенной способности и «командного» центра, к-рому все остальные приданы подобно «щупальцам осьминога» («Placita» IV 4, 4). У Эпикура П. конгломерат атомов «огненного,воздушного, пневматического и нек-рого четвёртого безымянного» элемента, ответственного за ощущение («Placita» IV 3, 11).

В среднем платонизме и неопифагореизме возрожда­ется пифагорейскоплатонич. учение о П., но при этом наблюдается тенденция к более жёсткой дифференциа­ции П. и ума (нуса) и иерархич. подчинению первой второму. Плутарх приписывает материи иррацион. П.моторную силу и, подобно Аттику, признаёт вычитан­ную из 10-й кн. «Законов» Платона (897 d) злую П. Вселенной, соотнося её с космич. дьяволом вост. рели­гий («Об Исиде и Осирисе»). Нумений формулирует учение о двух отд. П. в человеке рациональной и иррациональной и вводит впервые представление об «эфирном» теле П. (см. Квинтэссенция). У Плотина П. («Эннеады» IV) третья ипостась, «отображение» (?????) нуса, посредник между бестелесным миром, к-рому она принадлежит, и чувств. миром, к-рый она творит, по существу принимая на себя функции деми­урга. Человеч. П. в качестве микрокосма аналогична мировой П.; обратившись вверх, она восходит к дея­тельности нуса, в к-рой объект и субъект неразличимы, обратившись вниз через дискурсивное мышление и чувств. восприятие нисходит до ярактич. деятель­ности.