Советский философский словарь - мистика

Мировоззренч. основы М. могут резко различаться в зависимости от социальных и религ. конфессиональных условий. В ортодоксальных системах теизма (иудаизм, христианство, ислам) абсолют это личный бог, и «единение» с ним это диалогич. «общение», к-рое требует согласия партнёра и потому не может быть достигнуто механически односторонним усилием. В ересях «общение» может переосмысляться как «слияние» (так, исламский мистик аль-Халладж был казнён в 10 в. за то, что в экстазе сказал «я есмь истинный», т. е. бог). Наконец, в системах нетеистич. М. место личного бога занимает безличное трансцендентное начало (дао даосизма, шуньята буддизма, единое неоплатонизма и т. п.). Однако все мистич. доктрины имеют нек-рые общие черты. Все они тяготеют к иррационализму, интуитивизму, намеренной парадоксальности; они выражают себя не столько на языке понятий, сколько на языке символов, центральный изк-рых смерть (как знак для опыта, разрушающего прежние структуры сознания). Представители М. всех времён и народов, всех вероисповеданий и направлений в совершенно одинаковых выражениях заявляют о полной невозможности передать смысл М. иначе, чем в неадекватном намёке или через молчание (ср. «благородное молчание» буддистов). Теология М. обозначается в христ. традиции как «отрицательная» («негативная», апофатическая теология) , поскольку она описывает бога посредством отрицаний, не оставляя места для утвердит. характеристик. Практика М. предполагает ту или иную систему психофизич. упражнений (дхъяна и йога в инд. системах М., «умное делание» православных монахов), обычно включающую гипнотич. сосредоточение ума на простейших фигурах (янтры и мандалы в инд. традиции, крест у христиан), на простейших сочетаниях слов (мантры индуизма, «молитва Иисусова» в православии, молитв, восклицания в католицизме, повторяемые тысячи раз подряд), на отд. словах и т. д. В нек-рых системах М. для таких «медитаций» рекомендуются оптим. позы и регуляции дыхания (йога, исихазм). Приёмы могут быть самыми разными от бешеной пляски дервишей до тихого «умиления» христ. аскетов. Но в любом случае М. не может обойтись без психотехники аскетизма (или, как в нек-рых видах гностицизма и тантризма, а также в сатанизме, без аскетизма навыворот, ритуализированного нарушения этич. и сакральных запретов, создающего предпосылки для психологич. шока и транса). Поскольку М. предполагает движение через неиспытанные психологич. состояния, «посвящаемому» ничего не остаётся, как слепо вверяться руководству «посвящённого», к-рый испытал всё на себе. Отсюда значение наставников типа гуру в индуизме, пира в суфизме, старца в исихазме, цадика в хасидизме.

Хотя историч. аналог и прообраз М. можно усмотреть уже в глубокой древности в шаманско-оргиастич. культах, имевших целью экстатич. снятие дистанции между человеком и миром духов или богов, однако М. в собств. смысле возникает лишь тогда, когда религ. умозрение подходит к понятию трансцендентного абсолюта, а развитие логики делает возможным сознат. отступление от логики в М. Поэтому самый ранний расцвет М. происходит в странах с филос. и логич. культурой в Индии (веданта), Китае (даосизм), отчасти в Греции (пифагореизм, платонизм). Дальнейшие волны М., проходящие, как правило, поперёк национальных и вероисповедных рамок, отмечают эпохи обществ. кризисов: крушение Рим. империи в первых вв. н. э. (мистерии, неоплатонизм, раннее христианство, гностицизм, манихейство), конец средневековья в 1314 вв. (суфизм, каббала, исихазм, Иоахим Флорский, Экхарт и его последователи), становление раннего капитализма в 17-18 вв. (кружки янсенистов, квиетистов, методистов, пиетистов, квакеров, хасиды, хлысты). При определ. историч. условиях М. становилась формой протеста против церк. и социальной иерархии (такова, напр., роль М. в мировоззрении плебейских сект времён Крест. войны в Германии). При др. историч. условиях парадоксы М. давали импульс идеалистич. диалектике (см. оценку Ф. Энгельсом нем. мистика Я. Бёме в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 18, с. 574). В условиях кризиса совр. бурж. общества в полуинтеллигентских кругах получили распространение эклектич. и наукообразные системы внеконфессиональной М. (теософия и антропософия) , а также крайне вульгаризованная практика обретения «мистич. опыта» от старомодных спиритич. сеансов до радений хиппи. Мистич. мотивы присущи мн. течениям совр. идеалистич. философии, обнаруживаясь даже в таких сугубо рационалистич., «сциентистских» направлениях, как неопозитивизм (интерпретированный в ряде высказываний Витгенштейна как род «апофатич.» М., аналог «благородному молчанию» буддистов).

Марксизм-ленинизм рассматривает М. как превратную форму отражения реального мира, несовместимую с материалистич. мировоззрением, как бегство от противоречий обществ. бытия человека.