Советский философский словарь - логос

Термин «Л.» введён в филос. язык Гераклитом, к-рый использовал внеш. созвучность этого термина с житейским обозначением человеч. «слова», чтобы в духе иронич. парадокса подчеркнуть пропасть между Л... как законом бытия и неадекватными ему речами людей? Космич. Л., как и подобает слову, «окликает» людей, но они, даже «услышав» его, неспособны его схватить и постичь. В свете Л. мир есть целое и постольку гармония, но обыденное сознание ставит свой частный произвол выше «общего» и по-разному оценивает равно необходимые части целого. Внутри этого всеединства «всё течёт», вещи и даже субстанции перетекают друг в друга, но равным себе остаётся Л. ритм их взаимоперехода и законосообразность их взаимоотношения; т. о., благодаря понятию Л. гераклитовская картина мира  при всей своей динамичности и катастрофичности сохраняет стабильность и гармонию. В целом учение Гераклита о Л. представляет близкую историко-филос. аналогию учению Лао-цзы о дао.

У более поздних др.-греч. натурфилософов, у софистов, Платона и Аристотеля термин « Л.» утрачивает фундаментальное онтологич. содержание. Лишь стоицизм возвращается к гераклитовскому понятию субстанциального мирового Л., описывая его как тонкоматериальную (эфирноогненную) душу космоса и как совокупность формообразующих потенций (т. н. семенных Л.), от к-рых в инертной низшей материи «зачинаются» вещи. Неоплатонизм наследует эту концепцию, но лишает её натуралистикоматериалистич. аспектов: Л. оказываются уже не истечениями тончайшей материи, но эманациями умопостигаемого мира, регулирующими и формирующими чувств. мир. На этом завершается история классич. антич. интерпретации Л. как «слова», к-рое субстанциально, но не личностно, и выявляет в себе форму, но не волю. Однако к этому времени понятие «Л.» уже вошло в сферу иудейских и христ. учений, где было переосмыслено как слово личного и «живого» бога, окликавшего этим словом вещи и вызывавшего их из небытия. Так, для Филона Александрийского Л. есть «образ бога» и как бы «второй бог», посредник между потусторонностью бога и посюсторонностью мира. Для христианства значение термина «Л.» определено уже начальными словами Евангелия от Иоанна «В начале был логос, и логос был у бога, и логос был бог»; вся история земной жизни Иисуса Христа интерпретируется как воплощение и «вочеловечение» Л., к-рый принёс людям откровение и сам был этим откровением («словом жизни»), самораскрытием «бога незримого». Христ. догма утверждает субстанциальное тождество  Л. богу-Отцу, чьё «слово» он представляет собой, и рассматривает его как второе лицо Троицы.